Я быстро бежала по ступенькам, словно от кого- то убегала.… Но нет. Я бежала просто так. Бежала туда, где, по-моему, я была в полной безопасности. Туда, где никто никому не должен. Туда, где никто не знает друг друга и это никого не волнует. Туда, где можно просто «пялиться» на людей, и тебе никто и ничего не скажет. Я бежала в метро, как вы уже, наверное, успели догадаться. Здесь я чувствовала себя хорошо и спокойно.
Вот и сейчас, когда на улице идет сильный снег и сносит ветром шапки у прохожих, я бежала в «укрытие». Спустилась, сняла шапку, отряхнув ее от снега и устремилась быстрым шагом к эскалатору…
Да… кстати, забыла сказать, я всегда жду чуда.… От метро в особенности. Меня всегда захватывали эти душещипательные истории, как он посмотрел на нее, улыбнулся и она ему и они поняли, что это любовь… Сели в «кольцевой» поезд и катались до умопомрачения, и все смотрели и смотрели друг на друга… Мда… с одной стороны смешно это и все и в принципе не реально, а с другой стороны, я тоже так хочу. И каждый раз, спускаясь сюда я, думаю о романтике и о своей второй половинке, которая тоже решила сесть в этот вагон…
Вот и сейчас едя на эскалаторе, я думаю об этом снова. Я смотрюсь в зеркало, чтобы убедиться, что на лице моем полный порядок. Навстречу едут люди: мужчины, женщины, молодые люди и девушки. Кто-то смотрит на меня, а кто-то просто занят своими мыслями. А некоторые провожают меня взглядом, я это вижу, когда сама чуть-чуть поворачиваю голову. Мне приятно, это повышает мою самооценку. И я с видом «самой красивой и желанной», иду к вагону.
Черт, я не подумала, куда я поеду. Ну да ладно сяду в вагон, а потом решу. Зайдя вагон, подошла к карте и решила мысленно ткнуть пальцем на первую попавшуюся станцию.…Так…выбор пал на Третьяковскую. Ну да ладно, смирившись с выбором, нашла свободное место. Села. И так.…Огляделась: слева мужчина 40-50 лет читает газету, справа женщина, читающая журнал о комнатный растениях… так. Похоже, весь вагон это «сборище» бабушек и дедушек… Ну что ж, придется достать свой журнал и читать новый номер любимого «Космо». И снова никакой романтики. Эх… Обидно. Станция «Проспект Мира» - прозвучало сверху. Зашли люди. Я не видела кто и как, просто слышала. Статья интересная и поэтому глаза было лень оторвать.
Мне всегда было интересно как это, когда люди говорят, что «чувствуют на себе взгляд другого человека». Вот и я сейчас сижу и чувствую взгляд, который не скользит по мне, а просто направлен в одну точку, на мои глаза, которые внимательно бегут буквам статьи. Откуда это тепло? Тепло от взгляда. Такое бывает? Решила найти источник. Подняла глаза. И снова одни тетки с сумками, мужики с портфелями и… Он. Улыбается. В ответ ему - моя улыбка.
Мне всегда было интересно как это, когда люди говорят, что «чувствуют на себе взгляд другого человека». Вот и я сейчас сижу и чувствую взгляд, который не скользит по мне, а просто направлен в одну точку, на мои глаза, которые внимательно бегут буквам статьи. Откуда это тепло? Тепло от взгляда. Такое бывает? Решила найти источник. Подняла глаза. И снова одни тетки с сумками, мужики с портфелями и… Он. Улыбается. В ответ ему - моя улыбка.
Я остановилась.
- Куда мы!?
- Ты веришь в судьбу?
- На вопрос вопросом не отвечают…
- Ответь.
- Да верю, но куда ты меня ведешь, объясни!!!
- У нас мало времени, понимаешь?!
- НЕ. Понимаю, кричала я.
- Тсс! Не шуми. Я объясню тебе все позже.
- Еще лучше. Теперь я еще больше запуталась. Чувствую себя полной дурой…
Он снова схватил меня за руку, и мы снова пошли быстрым шагом в сторону дома, на котором висела вывеска «Кафетерий».
- Очень здорово, что ты привел меня попить кофейку, но неужели нужно было так бежать и спешить уже говорила я, сидя за столиком очень уютной кафешки.
Мы заказали по кофе. Ждем заказа. Молчим. Он смотрит в окно, нервно теребит салфетку.
- Сейчас ты скажешь мне, что случилось и вообще, ты так всегда знакомишься?
- Прости…Я даже не знаю, как тебя зовут.
- Маша…
- Красивое имя…
По моему мое имя не было таким уж красивым. Обычное имя. Маша. Машка. Машенька.…Ну да, в принципе красивое…
- Ты, наверное, хочешь узнать, зачем я привел тебя сюда и зачем мы так бежали?
- Ну да в принципе интересно, зачем и ради чего я сожгла столько калорий, пока бежала…
Он улыбнулся краешком губ.
- Я спас тебя.
- Что прости?
- Я спас тебя от беды.
- Какой?
- Смотри! И он, взяв пульт с барной стойки, включил телевизор. Новости. Диктор говорит, что произошел взрыв на станции метро Тургеневская. Окровавленные лица. Погибло 50 человек.
Озноб. Потом холод. Жар по спине. Мысли, что это все могло произойти со мной. Я могла стать одной из 50… если бы. Если бы не он.
Сидим молча. Все кафе смотрит в телевизор. Посетители судорожно набирают кнопки своих мобильных, чтобы узнать, все ли хорошо с их родственниками.
Мой телефон тоже ожил. Мама.
- Да, мам. Все в порядке. Жива. Здорова.
Он сидит и смотрит молча в окно. Пьет свой кофе. Он сосредоточен.
Я касаюсь его руки.
- Мить, как ты это все?
Он вздрагивает. Смотрит на меня. Но не отвечает.
Я пересела на его сторону. Целую его. Плачу. Шепчу слова благодарности.
Он нежно гладит меня по голове.
- Все будет хорошо… я сейчас подойду.
Встал. Одел пальто. Вышел. Я видела, как он шел. Уходил…
Я сижу и смотрю в окно. Ветра нет. Летят снежинки. Крупные хлопья. По радио песня «снег»… Сидела и пила уже пятую чашку кофе. Я думаю. Вот так всегда.…Хотела встретить любовь, а встретила ангела – хранителя. Сегодня будет бессонная ночь… и это не только из-за кофе!

Было четырнадцатое февраля – День всех влюбленных – и я привычно отсиживалась дома, заняв оборону возле окна. Купленный мной накануне по этому случаю тортик и подходящая к этому «празднику» книжка, были заготовлены рядом. Итак.. тьфу ты, черт… галлюцинации!

В окне промелькнула хитрая мордашка маленького бога любви – лукавая, покрытая веснушками физиономия, - кудряшки и два белых крыла.
Я потрясла головой и вздохнула: Вот скажите мне, кто в ответе за то, что этот маленький засранец Амур не умеет делать свою работу хорошо?! Он стреляет как попало и куда угодно, только не туда, куда нужно. И если случайно вдруг попадет в цель, то все немедленно начинают орать во всю глотку о большой и взаимной любви. Но, к сожалению, чаще всего он промахивается. И, «осчастливив» нас неразделенной страстью, что, согласитесь, не так уж приятно, делает ноги с места преступления.
Вздохнув еще раз, я нацелилась на кусок торта, обещающего стать моим утешением на ближайшие четверть часа. Кусок был большой. Задумчиво я потянулась к тарелке. Бац! Что-то пролетело прямо у меня над головой и воткнулось в мой торт. Стрела.
- Дура! – прозвенел обиженный детский голосок – Ты что, не можешь постоять спокойно, когда в тебя стреляют?!
Я оглянулась. Маленький мальчик с веснушчатым лицом, кудряшками и двумя белыми крыльями сидел, качаясь на форточке и сжимая в пухленьких ладошках золотой лук.
- Дура! – повторило очаровательное дитя и потянулось к золотому колчану.
- Т-т-ты чего делаешь? – икнула я.
- В тебя стреляю, чего ж еще? Только ты прыгаешь, как бешеная кенгуру.
- А-а…для чего? – я как можно строже взглянула на маленького нахала, одновременно нащупывая рукой что-нибудь подходящее для защиты. Книга.
Кудряшка глянул на заголовок и затосковал. Я покрепче сжала импровизированный щит. Книга, честно говоря, казалась мне нелепой защитой от золотой стрелы, но мальчик выглядел совершенно расстроенным. Видимо все дело было в названии: «Любовь не существует или 10 способов прожить без любви».
- Ты не возражаешь, если я обдумаю сложившуюся ситуацию? – вежливо спросил этот хулиган.
Я энергично закивала головой, примеряясь как сдернуть маленького бездельника с форточки. Не дотянуться! И тут на меня снизошло озарение.
- Не хочешь ли чаю? – приторно улыбнулась я.
- Хочу! – обрадовался незадачливый лучник, с детской непосредственностью косясь на мой тортик.
Я коварно пододвинула тарелку к нему поближе, и бедняжка, забыв об осторожности, слетел вниз. Р-р-раз! Я сцапала наглеца за правое крыло. Оно казалось мягким и хрупким, но под жесткими, как проволока, перьями переливались железные мускулы. «Качается», - уважительно подумала я.
- Ай! Ты обманула меня!!! – обвиняюще завопил ребенок, чуть не плача от обиды.
- Ага, – я довольно кивнула. – Ну-ка дай-ка сюда свой лук сейчас же. Еще поранишь ненароком кого-нибудь. Оружие - не игрушка для детей!
- Это не игрушка, это мой рабочий инструмент! – захныкал малыш.
- Ты все равно работать как следует не умеешь. Дай сюда! – я схватилась за лук.
- Ну пожалуйста-а-а.. – заканючил Кудряшка, – если я потеряю свое табельное оружие, моя карьера пойдет к Аиду в… - тут ребеночек добавил такое слово, что я невольно покраснела. Вот они, нынешние дети-то!
- Я думаю, твою карьеру уже ничто не спасет, и не вздумай больше ругаться при мне! – я потянула лук на себя.
Следующие полчаса расстроенный карапуз пытался убедить меня отпустить его, а я, в свою очередь, приводила аргументы в пользу его заточения в моей комнате, ну, скажем, на недельку-другую.
- Слушай, а чего это ты против любви так взъелась? – ребенок хитро посмотрел на меня, склонив свою кудлатую башку к помятому мною крылу.
Я задумалась. И правда, чего это я? Ну… я осознавала, что хочу любить, но… боялась.
- Я боюсь, – честно ответила я.
- Че-го? Боишься? Да чего там бояться? Любовь, это ж не навечно. Ну не захочешь, разлюбишь и все.
- Любовь – это неизлечимая болезнь, – ввернула я цитату из книжки-щита.
- Но это же хорошая болезнь! Ты просто не представляешь себе, как круто ею болеть! – малыш был настойчив.
- Ну, ладно. Давай попробуем. Ты стрельнешь в меня, только осторожненько, чтоб я ненароком не влюбилась. А я пойму, как это - болеть любовью. – Я гордилась своей сообразительностью.
- Не… ничего не выйдет, – вздохнуло это чудо в перьях.
- Почему это? – подозрительно покосилась я.
- Ну… ты ж не можешь приготовить омлет, не разбив яйца?
- Чего? Ты о чем? Какого яйца? – удивилась я, осторожно трогая его лоб на предмет температуры.
- Я имею в виду, что ты не можешь сделать одновременно две взаимоисключающие друг друга вещи. То есть, ты не можешь почувствовать, что такое любовь, не влюбившись. – Терпеливо объяснил ребенок.
Я расстроилась. Мальчик, похоже, прав. После получасовых раздумий я пришла к решению.
- Валяй, стреляй. Только я не хочу влюбляться по уши. Чуть-чуть, ты меня понял?
Карапуз торопливо кивнул и полез за стрелой. Взглянув на его лукавую улыбку, я потянулась за книгой, но слишком поздно. Последнее, что я почувствовала, была щемящая боль в сердце.

Чем владели, что любили -
Все виденья, звуки, сны,
И сердца давно забыли,
И глаза усыплены.

Г.Гейне

Эта история банальна, потому что произошла на самом деле.
Главная героиня - (избежим имен) - Она. Она - молодая, красивая. Из тех, которым смотрят в след, но подойти и заговорить не решаются. Она - студентка, с четким размеренным тактом жизни, который в силу усталости (от этого же такта) развивался по убывающей. Вечно подтянутая, холодная, но в нужное время - веселая и жизнерадостная. У нее был свой маленький мирок, где Она была совершенно иная: Она галопом скакала на коне, спасала чьи-то жизни, бросалась во все тяжкие с головой, но…
…Утром Она вставала. Жарила яичницу и варила кофе. Жизнь набирала обороты, и вот на смену яичнице приходил кое-какой бутерброд в сухомятку, а затем Она довольствовалась одним только кофе.
Ее красота пугала и притягивала. Из простых черт лица складывался сложный образ, меняющийся с каждой минутой. Но, не смотря на это, Она была одна. Хотя и с толпой друзей, не выводившихся из квартиры.
Она веселилась до упаду, но потом вечерами раскаивалась и просила Всевышнего простить ее грехи.
- Ну почему вокруг так много соблазнов? И почему они все вокруг меня, - думала Она.
А ночью на смену веселью приходила тоска - длинною в ночь.
Она знала, что одиночество особенно остро и тяжело переживать летом. Именно в июньской духоте осознаешь себя особенно одиноким. А вечером до слез больно видеть счастливые, улыбающиеся, безумно влюбленные пары. Она смотрела на них с тоской и думала о том, что вот и еще прошла неделя - и снова одна.
- Но почему, почему он обнимает не ее? Почему целует другую? Почему мне ничего, а ей, другой, все? - думала Она, и внутри какое-то неизведанное чувство начинало сжимать все до удушья так, что набегали слезы. Но Она жила дальше и попутно гнала мысли о милом душе человеке.
Гадкие, тяжелые, липкие мысли роились в голове:
- Ну не буду же я кричать: Эй, вы, вот я! Оглянитесь! Поговорите со мной! Как вы меня можете не видеть?!
И тут же считала, что все это ерунда, не стоит так из-за этого убиваться. Это, вообще, все из-за несъедобного завтрака. И принимала реальность за должное.
Институт, сессия, толпы друзей и знакомых, но откуда эта странная тоска, чувство непонятного неудовлетворения?
Веселая студенческая жизнь, много поклонников, но Она ждала иного, даже сама не знала чего. Возвращалась домой под утро - чтобы поменьше находиться одной. А ночи, если бы вы знали, как тяжелы ее ночи. Особенно, если дождь за окном и так же рьяно ее слезы покрывали подушку. Она плакала, слезы… странные, удушающие слезы…Но по кому: по не встреченной любви, от зависти к своим счастливым подругам, о том, что, приобретя, может потерять, в конце концов, по себе. Монотонно капающий кран на кухне в сотни раз усиливал бессонницу.
А утром Она просыпалась и опять куда-то бежала, бежала… бежала…
Но жизнь вносит всегда поправки в реальность. И этой реальной поправкой стал Он.
Их глаза встретились. Его красивый, но чуть с хитрецой взгляд прожег ее насквозь так, что Она почувствовала, как какой-то орган оборвался внутри - сердце. А Он этого и не почувствовал. Глупец.
- Он не знал мимо чего прошел, - пробежало в ее головке и Она пошла дальше, а Он пошел по своим делам.
Она осознавала, что влюбляется. Медленно, но верно. Это было совершенно не свойственное ей чувство. Временами оно отягощало ее существование, но в первую очередь давало силы для дальнейшего похода для жизни.
Он - истинный очаровашка, настоящий искуситель. За ним постоянно бегала толпа безумно влюбленных стенающих девиц, а ей не хотелось попасть в их число.
Потом эти мысли забывались, и Она любовалась им издалека. Глотая слова при встрече, краснея и бледнея…
Все случилось внезапно. Не было ни звонков, ни встреч. Он просто узнал ее адрес и пришел в гости с цветами.
Встречи…встречи… встречи…
Его руки, его губы, его мягкий бархатистый голос кружили ей голову. Она любила его настоящей любовью. Сильной, нежной, страстной, безумной любовью. Какое счастье любить и быть любимой! И Он с ней, а не с другой. Обнимает ЕЕ (!), целует ЕЕ(!). Он с ней.
Она изменилась. Из "неудобной", нерадивой взбалмошной студентки, превратилась в настоящего ангелочка. Не хватало только крылышек и нимба, но его любовь окрыляла ее, а от его присутствия она сияла не хуже любой лампочки.
Она балдела от всего его вида, от его сущности. Балдела от его смуглой кожи. Он ложился рядом, клал голову ей на колени, а Она гладила его черные, чуть кудрявые волосы, которые не поддавались никакой укладке.
- Я вижу тебя часто, но эти часы кажутся мне мгновениями, а хотелось, чтобы они длились вечно. Ты моя, ты внутри меня: в моем подсознании и тебя оттуда ничем не достать, если только отнять у меня память. Когда нам все надоест, мы уедем отсюда далеко. Я покажу тебе мир, потому что кроме этого у меня ничего нет, а я хотел бы подарить тебе весь мир.
- У тебя есть весь мир, а у меня - только ты и твоя любовь.
Ну, кто из нас по молодости не шептал таких слов? Слушаешь, но понимаешь, что это все чуточку понарошку. Ну и пусть! Врет, зараза, но краси-и-и-во. Смотришь, а в голове:
- Что я слышу и должна ли этому верить?
Но наша героиня принимала все это так, как полагается человеку, влюбленному в чужие прелести. Во сне пролетали дни, недели и неумолимо быстро приближался его день рождения.
- Я свяжу тебе свитер. Зеленый. Он так подойдет к твоим темным глазам. Я вложу в него все свое тепло, и он будет согревать тебя, когда меня не будет рядом.
Он просто поднял ее, поцеловал и тут же опустил на пол и на грешную землю тоже.
Текло время, текла пряжа, превращаясь в пушистое с замысловатым узором полотно. Рукав, спинка, перед свитера, почти готов второй рукав.
Она погрузилась в это занятие полностью с головой, но с каждой провязанной петлей, Она замечала накапливающуюся грусть в его глазах.
О чем Он думает, какая разница. Ведь я рядом с ним, а Он со мной.
Она любила просто смотреть на него: когда Он занят или спит. Она любовалась его красивым лицом и тихонько погружалась в мечты, и совсем забывала о непонятной грусти его глаз.
Это был тихий зимний вечер. Она особенно любила именно такие вечера. Тихо, за окном падал огромными хлопьями снег. Царило необычайное спокойствие и умиротворение. В такое время ей казалось, что вся жизнь человеческая окружена тайной, а рядом с ним жизнь вообще казалась сказкой.
Он пришел, но не сел рядом как обычно, а устроился напротив. Мирно постукивали друг об друга спицы, палец автоматически набрасывал нитку.
- Она есть, - вдруг сказал Он.
Спицы замолчали.
- Ты милый, близкий сердцу человечек. Мне приятно с тобой и я люблю твое общество, люблю твою жизнерадостность, но я люблю другую.
Ее глаза затуманились и спросили: “Зачем?”.
Безответно. У нее другой, я не могу тебя обманывать. Прости.
Шансы? Они призрачны.
- Малыш, ну не расстраивайся. Милый человечек, прости меня… Малыш, зачем ты молчишь?! Маленькая, ну скажи хоть слово!
- Уходи, - иногда стоит в первый раз сказать такое.
И замолчала. Что говорить в таких случаях? Что делать? Она не знала, поэтому молчала.
Он ушел. Вновь она осталась одна. Забыв о вязке, она вжалась в угол дивана, не зная, что делать. Чувство горького разочарования: в чем? В ком? Что делать: плакать, смеяться от безвыходности ситуации? Она почувствовала внезапную тошноту, нет, это не слезы. Они встали комком где-то в горле, удушали, рвали сердце, голову на части. Она зажмурила глаза, пытаясь выдавить хоть каплю: ничего. Еще и еще, снова и снова - тщетно. “Это не правда, Он обманул. Мне просто послышалось”, - кричало внутри. “Нет, ты ему не нужна. Он любит другую”, - вторил рассудок.
А в висках пульсировало: другая… другая…другая…
Всю ночь Она проплакала, осушила бутылку вина. К утру слезы высохли, бутылка – опустела. С этим изменилась и Она. Приготовила завтрак и в 8.30 утра вышла из дома. Опять подтянутая, холодная с отстраненным блеском в глазах. В эту ночь ее второе “я” - мечтательница и фантазерка, девушка – цветок исчезла.
Она продолжала жить, потихоньку все забывая. Сначала Она еще очень его любила, страдала, но не от своих чувств, а от его – неразделенных. Затем, ненавидела, потом пришло успокоение и полное равнодушие.
И, наконец, венец всего всех пережитых дней: горькие мысли, а точнее – горькая правда: любовь есть, сильная и настоящая, но … безответная и это гораздо чаще. Мир никогда не принимал и не понимал любви – чистой и простой. И, наверное, никогда не примет. И, что особенно страшно, - безответная любовь гораздо больше и сильнее разделенной. К сожалению.
А свитер, Она его довязала. Теперь на нем спит очаровательное пушистое кошачье создание. Спит и впитывает тепло и все вложенные добрые чувства, поглощенные пряжей. И отвечает тем же, независимо ни от чего. Преданно любит, совершенно бескорыстно. Вот что отличает животное от человека.

Я выехала из Москвы, пыльного душного города, заполненного выхлопными газами и ядовитыми химикатами с бесчисленных заводов, заполнивших Москву с буквы “м” по букву “у”. Теперь я на природе.
Свежий, чистый воздух, яркие пестрые цветы, лес – все так чудесно. Ветер убаюкивает, как ласковая мама маленького ребенка. Трава колышется аккуратно, медленно, словно боясь спугнуть то спокойствие и умиротворение, что царит здесь. Капли росы, еще не успевшие испариться, переливаются всеми цветами радуги и медленно трепетно скатываются с листов пестрых цветков, падая на землю. Лес покачивается, словно ворчливый старик нехотя переливается с боку на бок, а когда ветер успокаивается он стоит столбом, как будто сторожит что-то. Даже одвунчики, не успевшие “поседеть”, украшают всю эту картину. Цветы же, спокойно стоящие на тоненьких стебельках, кланяются, опуская свою головку немного вниз, смотрят на тебя и “улыбаются”, а ты не можешь не улыбнуться им в ответ. Все здесь наполнено разнообразными запахами цветов, кустов, леса и других растений. Но главное, настоящим запахом природы, который ни с чем не перепутаешь!

Серега с Галей были идеальной парой, и это не просто приевшееся выражение. Серега, как его звали с самого детства, во дворе, на учебе и на работе, даже начальники и заказчики, - голубоглазый весельчак с вечной улыбкой на губах, любимец женщин, душа любой компании. Не громкий и заводной, а добрый и мягкий, от него так и веяло надежностью и уверенностью. Галю он обожал. Она не была красавицей, но ее огромные карие глаза притягивали к себе, как магниты. Спокойная и уравновешенная, рядом с ней он чувствовал себя как маленький ребенок рядом с матерью. Любили они друг друга без памяти.
Они встречались еще со школы, после института поженились. Родились дети - Аленка, а за ней Толик, которого все сразу стали звать Толян, из-за уверенности и энергии, так напоминавшие его отца. Годам к тридцати идеальная пара превратилась в идеальную семью, и любовь только усиливалась с каждым годом.
А потом, когда Толяну еще не исполнилось четырех, а Аленка только пошла в школу, у Гали обнаружили рак. Начались тяжелые сеансы химиотерапии, операция, метастазы, еще одна операция.
После второй операции Галю перевезли домой, чтобы быть поближе к детям и подальше от холодных палат больницы. Врачи не давали ей шансов, но Серега не терял надежды. Физиотерапия, гомеопатия, новейшие лекарства, он делал все, что мог и все, что вычитывал в литературе. Всем, кроме него, было ясно - конец близок. Галя таяла на глазах, становилась легче, прозрачнее, лишь огромные карие глаза как будто становились еще больше на истощенном лице.
Под новый год состояние ухудшилось. Галя с трудом дышала и большую часть времени была без сознания. Детей отправили к бабушке, Серега же не отходил от ее постели ни на минуту. 31 декабря после вечернего осмотра врач подозвал его к выходу и на вопросительный взгляд лишь молча покачал головой, сжал Серегино плечо и быстро вышел.
Ночью Галя неожиданно проснулась. Она уже не могла двигаться и лишь смотрела на Серегу. Ее губы тронула улыбка и она шепнула:
- Я ухожу, Сереженька...
Серега уже знал, что борьба закончилась. Он просто сидел и смотрел на нее, не в силах остановить слезы.
- Жди меня там, милая...
Она опять улыбнулась:
- Нет, это ты меня жди..., - и закрыла глаза.
Через час Гали не стало. Она так и умерла с едва заметной улыбкой на губах.
А Серега полностью поседел за эту ночь. Стал белый, как снег...
* * *
Прошло пять лет. Он собрал себя буквально по кусочкам и опять стал привычным Серегой, каким его все знали. Боль потихоньку притуплялась, дети росли, работа отнимала много времени, девушки по-прежнему не обделяли вниманием. Вот только глаза стали другие. Это уже не были знаменитые Серегины голубые глаза с веселыми бесенятами, теперь они были наполнены грустью. Даже когда Серега шутил и смеялся, его глаза никогда не улыбались.
Дети взрослели и понемногу забывали мать. Толян рос маленькой копией отца, уже в первом классе выделялся среди сверстников, был вожаком и заводилой. Аленка унаследовала от матери большие карие глаза, а также спокойный и терпеливый характер. И только по ночам она часто просыпалась в слезах и звала маму. Серега бежал к ней в комнату и успокаивал ее как мог, обнимал и баюкал. Когда Аленка наконец засыпала, он сидел у ее кровати, смотрел на спящую дочку и молча плакал.
Новый Год они не отмечали, потому что это была годовщина смерти Гали. Да и не представлял себе Серега их любимый праздник без нее. Поэтому обычно он просто выпивал один несколько рюмок коньяка и шел спать. Так и в этом году, по дороге домой после работы он решил заехать в супермаркет за бутылкой.
Зима выдалась теплая, даже еще снега как следует не выпало, да и тот уже весь растаял. Поставив машину на стоянке, Серега поднял воротник пальто, спасаясь от противного дождя со снегом, и двинулся ко входу в супермаркет. Внутри было сухо и тепло, и практически безлюдно. "Все давно дома, оливье готовят," - усмехнулся Серега и направился к алкогольному отделу. Вдруг из-за поворота выехала набитая продуктами тележка и чуть не сбила Серегу с ног.
- Ой, простите, пожалуйста! Я вас не заметила... - симпатичная молодая женщина сбилась на полуслове, довольно невежливо уставившись на Серегу широко открытыми глазами. Она показалась ему знакомой, но он не мог вспомнить, откуда он мог ее знать.
- Ничего страшного, я цел, - Серега улыбнулся ей, обошел тележку и пошел дальше. Через десяток шагов он обернулся, надеясь, что она уже ушла, но женщина по прежнему стояла на месте и смотрела ему вслед. Она заметила его взгляд, и, смутившись, развернулась и направилась к кассе.
"Странно..." - думал Серега, выбирая коньяк. "Какое знакомое лицо... Может из соседнего офиса? Или какая-то давняя заказчица?..." Размышляя, он вышел из супермаркета со свертком под мышкой, и только возле своей машины он опять увидел ее. Ее машина стояла совсем рядом, она пыталась затолкать покупки в багажник, держа в одной руке зонтик и защищаясь от порывистого ветра с дождем.
- Давайте я вам помогу, - Серега подошел и, не дожидаясь ответа, начал ставить пластиковые мешки в багажник. Она стояла рядом и молча смотрела на него. Когда все покупки были в машине, он развернулся к ней.
- Извините, но мне кажется, что я вас знаю. - сказал он и тут же смутился. - Вы не подумайте, я не пытаюсь с вами познакомиться таким образом, мне просто действительно очень знакомо ваше лицо.
- А мне ваше... - она наконец-то вышла из транса и улыбнулась. - Но сомневаюсь, что мы знакомы. Я только недавно приехала в город, издалека... Я тут практически никого не знаю.
Понятно... Ну может показалось. Просто у вас глаза очень знакомые... - Сереге стало неудобно, что пристал к женщине. - Ладно, простите за беспокойство, я вас задерживаю, наверное. Вон сколько покупок, видимо муж уже дома заждался продуктов к праздничному столу. - он неловко попытался пошутить.
- Да какой муж, - отмахнулась она, - дома дети ждут, а я только сейчас смогла с работы освободиться. Бывший муж, слава Богу, уже далеко, в этот раз меня в могилу не загонит, - она усмехнулась, не переставая разглядывать Серегу.
Серега вопросительно посмотрел на нее. Она пояснила:
- Лет пять назад, как раз на Новый Год, ехали мы с ним на новогоднюю вечеринку, а он дома еще хорошо принял... Скользко, на повороте не справился с управлением и влетел правым боком в столб. Как меня доставали из обломков, я не знаю... Повезли в реанимацию, по дороге остановилось сердце, клиническая смерть... Я этого не помню, конечно, мне потом врачи рассказывали.
Что-то кольнуло у него в сердце. Она продолжила:
- Единственное, что помню - сильный белый свет... Не в конце туннеля, как рассказывают, а просто теплый свет вокруг... И вот там... - она запнулась. - Я увидела ваше лицо.
Серега стоял как вкопанный и не мог пошевелиться.
- А потом я вдруг очнулась. Незадолго до полуночи... Все врачи были в шоке, они были уверены, что всё, конец. Мне потом сказали, что в их практике после таких травм никто не выживал... Но мне повезло, видимо... Благодаря тебе...
Серега смотрел в ее глаза и не говорил ни слова. Они просто молча стояли друг перед другом, не замечая, что дождь давно перестал. С неба шел мягкий белый снег...

Я ушла. Хлопнула дверью и ушла.. от бесполезных и ничего не значащих слов, от глупых и нелепых обвинений, наконец, ото лжи… Я должна быть сильнее и выше этого. Я должна перебороть себя и выдержать этот удар… я шла по улице, залитой светом, и напевала какую-то странную песенку, пришедшую в голову пару минут назад:
Не плачь, только не плачь
На морозе замерзнут слезы
Не плачь, только не плачь,
А тем более, если поздно
Не плачь, я прошу, не плачь,
Ты сильная, это правда
Не плачь, я прошу, не плачь,
Скоро наступит завтра…
Да уж… главное не расплакаться…. Я шла по направлению к лесу.. мне просто необходимо было побыть одной. Навстречу мне на тропинку выбежала пушистая смешная белка… она села и вопросительно посмотрела на меня..
- На, угощайся! – я протянула ей орешки, так кстати оказавшиеся у меня в кармане.
Она подбежала и своими маленькими лапками быстро-быстро очистила орешек и начала его грызть…я высыпала остальные и пошла дальше, вглубь…
- Эй, подожди! – я услышала чей-то голос и обернулась. – Подожди.. ко мне подошел парень, непонятно откуда появившийся в этом лесу.
- Почему она тебя не испугалась? Я много раз пытался кормить белок, но они даже не подходят. – он с удивлением посмотрел на меня.
- Просто они очень хорошо меня знают… я часто кормлю их.
- Здорово. А почему ты одна? Можно составить тебе компанию?
Я хотела уже ответить, что я ушла, чтоб побыть в одиночестве, но передумала и согласилась. И дальше мы шли уже вдвоем. Он представился. Его звали Вадим. Я тоже представилась. А осень уже ворвалась в мир и заняла власть над природой. Под ногами был ворох опавших листьев, которые мы поднимали ногами. Он практически ничего не говорил. Лишь иногда комментировал сорвавшийся листик или пробежавшего от дерева к дереву зверька.
- А ты часто так уходишь и бродишь в одиночестве? – спросил Вадим.
- Да. Когда мне нужно подумать и принять важное решение…
- А сейчас, ты тоже принимаешь решение?
- Нет, я его давно приняла, а теперь пытаюсь это осознать.
Он снова замолчал. Время от времени он оглядывался на меня и, иногда, улыбался... его глаза светились.. или просто мне тогда так казалось…
- Ты любишь мечтать? – вдруг спросил Вадим
- Да, но потом сложно принимать реальность…
- А ты мечтай о реальности! – он сказал эту фразу и вдруг рассказал мне свои мысли. – Я мечтаю быть ветром, чтобы быть свободным, гладить верхушки деревьев, поднимать волны на море, приносить прохладу в жаркие дни… - он немного затих, но продолжил – чтобы гладить твои волосы, прикасаться к твоим губам.
- Но зачем … – я пыталась возразить – ты же знаешь меня всего несколько минут?
- А мне кажется, что целую вечность… – Он остановился.
- Не стоит – я пыталась притормозить его. – Я не обещаю тебе ничего. Я сейчас ни к чему не готова.
Он ничего не сказал. Просто взял меня за руку и мы пошли дальше. На мир уже опускался вечер. Мне нужно было возвращаться.
- А что бы делала ты, если бы стала ветром? – спросил неожиданно Вадим.
- Я? – я задумалась – Я бы, наверно, была очень веселым и непоседливым ветерком. Летала бы по лесам и полям, поднимая траву и листья, взъерошила бы людям волосы, подгоняла бы их идти вперед.
- А если бы ты встретила меня?
- Тогда я бы утихла, чтобы ты не заметил меня и стала рассматривать твои глаза. А потом улеглась бы у тебя на плече и уснула, согревшись твоим теплом.
– Я сама не ожидала от себя такого ответа. Больше мы не говорили об этом. Мы возвращались домой. Вадим поехал провожать меня домой. Мы шли по дорожке от метро, а ветер летал вокруг, он был теплым и легким…
- Мы увидимся еще? – он уже собирался уходить.
- Да. Завтра, там где встречаются ветра, чтобы наслаждаться свободой…
- Хорошо – Вадим скользнул по моим губам, погладил волосы и улыбнулся.
А я… я стояла и смотрела в его глаза.
- До завтра, ветер!
- До завтра…